Рискованное пари - Страница 38

Пепельниц в их комнате не было – Клэр тоже не курила, – и Дейзи, соображая во хмелю весьма и весьма туго, решила использовать для смахивания пепла картонную подставку для стаканов. От первой сигареты ей стало дурно, но, действуя по инерции, она закурила вторую, отчего ее мозг практически отключился и до ужаса захотелось забыться сном. Кладя тлеющую сигарету на подставку и вытягиваясь на кровати, Дейзи уже не отдавала себе отчет в том, что делает…

Оливер уже спал, когда из коридора послышался истошный крик:

– Пожар!

С детства привыкший сохранять самообладание в любой непредвиденной ситуации, он тут же вскочил с кровати, схватил джинсы и, на ходу их надевая, вылетел из комнаты. Кричали на втором этаже – теперь целый хор женских голосов. Одна из девиц истерически визжала, а какой-то парень перепуганным фальцетом требовал немедленно вызвать пожарных.

Считанные секунды спустя Оливер уже подбежал к охваченным паникой студентам, сгрудившимся у двери, из-под которой валил темно-серый дым. Только бы успеть! – стучало у него в мозгу. Только бы никто не пострадал!

Выбив дверь ударом ноги, он бесстрашно нырнул в объятую огнем комнату. Горел деревянный столик у окна, ковер на полу, занавески на окнах. Жадные языки пламени уже подбирались к ножкам кровати, на которой лежала бледная как полотно худенькая девчонка.

Оливер узнал ее. Дейзи О'Мэлли. В прошлом году они познакомились на одном из праздников, может даже перед Рождеством. Ему приглянулись ее небесно-голубые глаза и детски наивный взгляд, но он быстро потерял к ней интерес. Бог знает почему. На второе свидание она пригласила его сама, на третье ему идти не захотелось.

В то самое мгновение, когда ножки кровати охватил огонь, Оливер схватил Дейзи на руки и выскочил из комнаты. Девушка не шевелилась и не открывала глаз, но была теплой и, скорее всего, живой.

Опустив ее прямо на пол в коридоре, Оливер пощупал ее пульс и выдохнул:

– Слава богу.

Только минуты через три, когда Дейзи наконец очнулась, а ее кровать уже пожирал огонь, в коридор ввалились пожарные.

Вокруг бившейся в истерике Дейзи суетились медсестра и стая подружек. Пожар потушили, и обгоревшая комната смотрела на перепуганных студентов черной зияющей дырой, будто в чем-то укоряя. Клэр рыдала, глядя то на чуть было не погибшую подругу, то на Оливера, то на разрушенное огнем жилище. Курт прижимал ее к груди, гладил по белокурой голове и бормотал какие-то неразборчивые утешительные слова.

На Оливера многие поглядывали – девчонки расширенными от ужаса и восторга накрашенными для вечеринки глазами, парни виновато, словно извиняясь за то, что не вбежали в комнату раньше, когда опасность еще не нависала над Дейзи настолько реально. Еще раз взглянув на рыдающую девушку и решив, что скоро она придет в норму, он уже собрался возвратиться к себе, когда в коридоре появилась Лесли.

Она не сразу увидела Оливера. Но с самого первого мгновения искала глазами его одного. Они горели у нее лихорадочным огнем, губы были бледные, рот чуть приоткрыт. Оливер смотрел на нее и мысленно благодарил Бога за то, что она пришла, за то, что вообще есть на земле.

– Оливер! – вырвалось у нее, когда их взгляды наконец встретились.

Не понимая, что с ней происходит, не замечая никого вокруг, она сорвалась с места, с ошеломляющей быстротой подскочила к нему и бросилась ему на шею, повторяя:

– Оливер… Оливер…

Он обнял ее за тонкую талию, крепко прижал к себе и уткнулся носом в ее черные ароматные волосы. В эти минуты для них не существовало ни «Крамбли», ни толпы наблюдателей, ни пожара, ни сведшего и разлучившего их пари. Было лишь тепло, которым они щедро согревали друг друга, и безграничная любовь.

– Лесли… – прошептал Оливер, когда она медленно разжала руки, отстранилась и устремила взгляд в пол. – Как здорово, что ты пришла. Спасибо тебе, милая, спасибо…

Он взял ее за руки и заглянул ей в глаза. В них блестели прозрачные хрусталики слез.

– Ты плачешь? – Оливер опять притянул ее к себе и обхватил за талию. – Девочка моя, все в порядке. Дейзи жива, ты только посмотри на нее.

Лесли медленно повернула голову и взглянула на притихшую девушку. Теперь та сидела, прислонившись спиной к стене, и пила какое-то растворенное в воде лекарство. Ее глаза были красные и испуганные, а губы, и без того крупноватые, распухли от крика и плача.

– Она могла погибнуть, – произнесла Лесли еле слышно.

– Могла, но не погибла, а это самое главное, – ответил Оливер, стараясь держаться бодро и уверенно. – Опасность позади, надо радоваться.

– Она могла погибнуть, – повторила Лесли еще тише, словно не услышав его слов. – И ты вместе с ней… – Ее губы задрожали, глаза стали огромными и черными, как непроглядная ночь. – Я не пережила бы этого, – добавила она на выдохе. – Сошла бы с ума…

Ей следовало помочь – отвести в комнату и успокоить, уложить спать. Но Оливер, ослепленный внезапным счастьем, смотрел на нее и улыбался как последний идиот.

– Просто сошла бы с ума, – вновь прошептала Лесли, поворачивая голову и останавливая взгляд черных глаз на Оливере.

Тот выпрямился, порывисто обнял ее, поцеловал в макушку, в лоб, в губы.

– Со мной ничего не могло случиться, глупенькая, – пробормотал он, когда до него наконец дошло, что Лесли надо срочно утешить, привести в чувства. – Подумаешь, огонь! Мне уже доводилось выступать в роли пожарного. Главное в случае опасности не паниковать, а уж это-то у меня прекрасно получается. Не волнуйся, умоляю тебя! Зачем думать о том, чего не произошло?